Самая темная ночь - Страница 39

Дэн провел пальцами по экслибрису, подумал рассеянно, какую ценность, историческую и материальную, могут представлять все эти старинные фолианты. Разве ж можно хранить их вот так небрежно, отдавать в неловкие руки первого встречного?!

Однако, справедливости ради, далеко не все книги хранились так беспечно, на открытых пыльных стеллажах. В библиотеке, помимо всего прочего, имелся современный шкаф-витрина с до блеска начищенной стеклянной дверью и встроенной подсветкой. Просто, увлекшись открывшимся богатством, Дэн не сразу его заметил.

Дверца шкафа была заперта на ключ, а книги стояли аккуратными стройными рядами. В самом центре, обложкой к зрителю, располагался явно современный, нагло поблескивающий глянцем и позолотой альбом. Чувствовалось, что денег на его создание не пожалели. Дэн прижался лбом к стеклу, чтобы лучше разглядеть название, а разглядев, удивленно присвистнул. «История благородного рода Шаповаловых» — вот такое было название у этой, похожей на альбом, книги. На обложке красовался старинный, возможно, еще дореволюционный снимок поместья, а автором значился не кто иной, как Антон Венедиктович Шаповалов. И название, и авторство, и то, с какой бережностью хранилась эта книга, подтверждали догадку номер два. Вполне вероятно, что начальник лагеря и в самом деле отпрыск старинного рода, аристократ и самый настоящий граф, которому не терпится поведать миру о своем благородном происхождении. Но в таком случае отчего он отдает предпочтение не фамильному гербу с вепрем, а волчьей атрибутике? Додумать эту мысль до конца Дэну не дали.

— А ну, отойди оттудова! — послышался за его спиной женский голос. — И не лапай шкаф! А то одни лапают, а другим оттирать!

Разглядывая книги, он не заметил, как в библиотеку вошла Лидия, Васькина мама. Вид у нее был недовольный и усталый одновременно, в руке — наполненное мыльной водой ведро. Она была похожа на сына и бледной веснушчатой кожей, и рыжими волосами, но взгляд ее голубых глаз казался тусклым, равнодушным ко всему вокруг.

— Мадам, позвольте вам помочь! — Гальяно выбрался из кресла, выхватил у изумленной женщины ведро. — Мадам, вы пришли вызволить нас из этой пыльной темницы? Желаете прибраться здесь вместо нас?

— Скажешь тоже — вместо вас! — Лидия улыбнулась, и лицо ее помолодело сразу лет на десять. — Антон Венедиктович мне велел убраться в его шкафу, а все остальное, — она обвела взглядом библиотеку, — ваше.

— Ах, какая досада! — Гальяно картинно вздохнул, прижал свободную руку к груди. — Мадам, вы разбили мне сердце!

— Балабол! — Лидия легонько перетянула его полотенцем. — Это ты, что ли, к моему Ваське вчера заходил?

— Я.

— Смотри мне, — она погрозила ему пальцем, — не учи мальчишку дурному. Васька у меня хороший, только бестолковый немного.

— Мадам, да разве ж я могу?! — Гальяно поставил ведро перед книжным шкафом, отвесил Лидии поклон.

— Как есть балабол, — хмыкнула она, а потом сказала: — Какая же я вам мадам? Зовите меня по-простому — тетей Лидой.

— Тетя Лида, — Дэн оттер Гальяно в сторону, кивнул на шкаф. — А что это за книги?

— Эти-то? — Она близоруко сощурилась, пошарила в кармане передника, достала связку ключей. Дверца распахнулась, и стеллаж залил яркий электрический свет. — Вот эту, — она взяла в руки хищно поблескивающий позолотой альбом, — написал сам хозяин.

— Хозяин? — удивился Дэн.

— Антон Венедиктович. Он же тут всему хозяин! — Тетя Лида осторожно погладила глянцевую обложку. — Он же самый настоящий граф, последний из рода Шаповаловых.

— И здесь все принадлежит ему? — к разговору подключился Матвей. Туча не вмешивался, с отсутствующим видом стоял перед самым дальним стеллажом.

— Пока еще нет. — Тетя Лида понизила голос до шепота. — Пока он только арендатор, или как его там… Но он собирает документы, в архивах иногда целыми днями просиживает. Вот книгу даже написал.

— А можно взглянуть? — попросил Дэн.

— Только осторожно, видите, как он ее бережет.

Дэн взял книгу, перевернул титульный лист, удивленно приподнял брови. Здесь тоже имелся экслибрис, только вместо вепря с него скалился волк, а надпись, идущая сверху, гласила: «Из личной библиотеки графа Антона Венедиктовича Шаповалова».

— Вот и волк нашелся, — пробормотал он себе под нос.

— И этот тоже он написал? — Гальяно, не дожидаясь разрешения, цапнул с полки один из талмудов.

— Осторожно! — всплеснула руками тетя Лида, но Гальяно уже было не остановить; он, высунув от усердия язык, принялся листать книгу.

— Не, эта старая, — заключил парень наконец и ткнул пальцем в первую страницу. — Здесь, кстати, тоже картинка.

Дэн заглянул через его плечо и увидел еще один, третий за этот день экслибрис. С этого тоже скалился волк, но владельцем был указан уже граф Игнат Шаповалов.

— Давай-ка сюда! Нечего! — Тетя Лида отобрала у него книгу, полотенцем смахнула с нее пыль. — Пусти козла в огород, — сказала она ворчливо. — Это прадеда хозяйского книги, старого графа.

— А те чьи ж тогда? — спросил Дэн, указывая на открытые стеллажи.

— А почем мне знать? Тоже, видать, семейные, только мне вот за этими велено приглядывать. А вы не стойте! Берите тряпки и шуруйте пыль с полок стирать! Книги только сначала поснимайте, а потом уж… — Она склонилась над ведром, одну за другой принялась вылавливать одинаковые, сделанные из махрового полотенца тряпки. Не хватило только Туче.

— Тебе, наверное, повязку мочить нельзя. — Матвей кивнул на его перебинтованную руку.