Самая темная ночь - Страница 4

— Я.

— Выходит, у них тут ничего особенного, только физии расквашены? Упали, выходит? Один глазом упал, другой носом…

Дэн не дослушал, его вырвало прямо на ботинки фельдшера. Тот чертыхнулся, а врач продолжил:

— И сотрясение мозга у этого, — он кивнул на шатающегося от слабости и головокружения Дэна, — тоже само собой приключилось?

Прежде чем ответить, тренер испытывающе посмотрел на Ильюшкина. Что там такое было в его взгляде, Дэн не знал, только бывший друг вдруг заговорил быстро и сбивчиво, сплевывая на землю кровь:

— Все нормально. Мы тренировались…

— Тренировались они. — Врач удивленно приподнял брови, снова посмотрел на тренера. — Да у вас тут, как я посмотрю, не спорткомплекс, а гладиаторская арена! И часто ваши воспитанники так тренируются?

Голова кружилась, и картинка перед глазами была нечеткой, но, превозмогая тошноту, Дэн решил вмешаться.

— Мы сами, тренер ничего не знал, он нас разнимал.

— Сами, — пробубнил Ильюшкин и бросил на него полный ненависти взгляд. — Мы поссорились, и вот…

— Они поссорились! — Врач развернул Дэна лицом к себе, посветил невесть откуда взявшимся фонариком сначала в один глаз, потом в другой. — Поссорились до сотрясения мозга и перелома носа? Это что же у вас за ссоры такие? Вот молодежь пошла, чуть что не так, сразу морду друг другу бить! Ну да ладно, не мое это дело, кому надо, те разберутся. А вы, — он посмотрел на тренера осуждающе, — уж примите меры! Сдается мне, ваши воспитанники опасны. Таких на улицу без намордников выпускать нельзя.

— Приму, — с мрачной решительностью пообещал тренер, и Дэн с неотвратимой ясностью понял, что с этого самого момента дорога в клуб ему заказана.

— Ну, гладиаторы, чего расселись?! Давайте грузитесь в «Скорую»! — велел врач и еще раз неодобрительно покачал головой.

Можно сказать, Дэну повезло. Если бы родители Ильюшкина заявили в полицию, последствия могли оказаться очень серьезными, но они не заявили. Дэн был почти уверен, что это Вадик их отговорил, но отнюдь не из-за раскаяния. Причина была проще и банальнее. Если бы делу дали ход, всплыла бы и осенняя история. Ни Рябой, ни его дружки молчать не стали бы, а у отца Дэна имелось достаточно сил и влияния, чтобы заставить следствие докопаться наконец до правды и найти зачинщика, если не сказать заказчика.

Все закончилось тем, что спустя несколько недель Ильюшкин-старший явился в квартиру Дэновых родителей с требованием денег за моральные и физические страдания. Отец денег дал без лишних разговоров, но, как только за незваным гостем захлопнулась дверь, посмотрел на Дэна:

— Ты по-прежнему не хочешь мне ничего рассказать?

— Нет, прости.

Наверное, нужно было рассказать, поделиться своей болью с самыми близкими и родными людьми, но он не смог. Побоялся лишний раз расстраивать маму. Побоялся, что интеллигентный и до кончиков ногтей правильный отец не поймет и не примет того, что Дэн сделал. Или хуже того, разочаруется в нем окончательно.

— В таком случае нам с мамой есть что тебе сказать, сынок. — Отец поправил очки, тяжело вздохнул. — Мы думаем, что твоя агрессия может быть опасна. В первую очередь для тебя самого. Наверное, нам стоит обратиться к психологу.

— Мне не нужен психолог.

Он уже со всем разобрался, все для себя решил. Зачем ворошить то, что уже утратило актуальность?

— Не нужен? — Отец кивнул, приобнял за плечи встревоженную маму. Голос его звучал тихо, но решительно. — Мы предвидели такой ответ, и поэтому у нас есть запасной вариант. Дэн, я имел беседу с твоим тренером. Он тоже обеспокоен происходящим. Настолько, что предложил нам один вариант. — Отец сделал паузу, ободряюще посмотрел на маму, а потом сказал: — Этим летом ты не поедешь на море, сынок.

Мама вздохнула, хотела возразить, но отец предупреждающе поднял руку и повторил:

— Этим летом ты не поедешь на море, ты поедешь в спортивно-патриотический лагерь.

— В какой лагерь? — переспросил Дэн. Словосочетание «спортивно-патриотический» ему сразу не понравилось. От него веяло муштрой и скукой.

— Понимаю, звучит не слишком воодушевляюще. — На лице отца появилась и тут же исчезла робкая улыбка. — Но на самом деле все не так плохо. Я наводил справки, лагерь работает три года, и у его создателей отличная репутация. А какие там места! Там изумительные места!

— Где — там? — Дэн уже смирился с решением родителей. Он бы смирился с любым их решением, даже с психологической консультацией, потому что чувствовал себя виноватым, но ему хотелось знать наверняка, в какой дыре придется провести лето.

— В Макеевке, — сказал отец таким тоном, как будто это все объясняло.

— Денис, — мама высвободилась из объятий отца, присела рядом с Дэном, взяла его за руку, — это в двухстах километрах от нас. Чудесная деревушка, в чудесном месте.

— Деревушка?..

— Разумеется, тебе не придется жить в деревне, — снова заговорил отец. — Под лагерь переоборудована старинная графская усадьба. Это в нескольких километрах от Макеевки. В усадьбе есть все необходимое для нормальной жизни и отдыха: четырехместные комнаты, спортивный зал, библиотека, кинотеатр. Я знаю, о чем говорю, я видел все это своими глазами.

— Папа ездил в Макеевку на прошлой неделе, как только твой тренер предложил такой вариант, — поддержала отца мама. — Лагерь очень хороший.

— И чем он отличается от обычного летнего лагеря? — спросил Дэн.

— Дисциплиной, — сказал отец жестко. — Меня заверили, что воспитанникам уделяют максимум внимания, ваше время будет расписано по минутам, и вы не сможете…